В объятиях бога Молоха
Центральным местом любого финикийского города был храм. Именно с возведения храма главного бога финикийцы начинали строительство города. Свои культовые сооружения этот народ никогда не переносил с места на место. Всякий новый храм в случае разрушения предыдущего сооружался на его месте, причем при этом максимально пытались сохранить остатки старого храма. Хотя бы старые балки или камни. В некоторых местах проживания финикийцев (например, на острове Фасосе) городов могло не быть, но храм был обязательно. Храму жертвовалась жителями десятая часть всех своих доходов. Храмы часто служили городским казнохранилищем и архивом, и имели свои собственные хозяйства.
Во главе храма стоял верховный жрец, происходивший из одного из знатных аристократических семейств города, а порой, как в Тире, из царской семьи, будучи вторым после царя человеком в государстве. Должность эта, как правило, передавалась по наследству. Вторую ступень храмовой иерархии составляли жрецы и жрицы (часть из них имела семьи, другие давали обет безбрачия), за ними шли гадатели и пророки, затем музыканты и писцы. Потом шел обслуживающий персонал, и, наконец, храмовые рабы, которые делились на рабов храма и рабов того или иного бога.
По своему внешнему виду финикийские храмы весьма разнились. Так, в Сидоне храм бога Эшмуна имел площадь в 3500 м2 и высоту около 20 метров. Храм этого же бога в Карфагене мог вместить до 50 тысяч человек! [1]. Здесь мы находим вновь подтверждение библейскому сообщению (Суд. 16:27) о храме, который вмещал до 3000 человек, тогда как ряд ученых не верили в существование таких громадных храмов в XII в. до х. э. Вместе с тем были и небольшие храмы. Например, храм в городе Мараф, имевший площадь всего в 13 метров и высотой в 3 [2]. Свои храмы финикийцы сооружали из камня, покрывая их сверху кедровыми досками, привезенными с Ливанских гор. Храмовый комплекс сооружался на подиуме-возвышении, на которое вела величественная лестница, иногда включавшая 60 и более ступеней. У подножия лестницы находился источник пресной воды. Расположенный на подиуме комплекс окружала стена с башнями, так что храм являлся одновременно и крепостью, служа убежищем жителям города во время войн. Войдя внутрь комплекса, мы оказались бы в обширном дворе, по периметру которого располагались капеллы, в одной из которых была статуя бога, жилые помещения для жрецов и других служителей храма. Во дворе стоял алтарь, и имелось два колодца, а также, как правило, росло священное дерево. В глубине двора располагалось собственно здание храма, бывшее прямоугольной формы и состоявшее из двух отделений: переднего и заднего. В переднем отделении храма статуй божеств не было, а находилось два алтаря, на которых постоянно поддерживался огонь. Задняя часть храма находилась на некотором возвышении и туда вела дверь (или двери), входить в которую имели право только жрецы. В этом помещении стояла статуя бога, которому был посвящен храм. Пунические храмы отличались большой роскошью. Статуи богов были позолочены, а стены храмов отделывались слоновой костью и даже цельными бивнями.
Некоторые исследователи прошлого, особенно из числа ученых социалистических стран, утверждали в своих работах, что храм израильтян является просто копией сооружений финикийцев, ибо он также имеет внешний двор с алтарем и помещение собственно храма, состоящее из двух отделений: святого и святого святых. На первый взгляд, сходство, действительно, есть. Но если внимательно проанализировать и сопоставить святилища израильтян и древних хананеев, мы увидим большую разницу. Во-первых, символом хананейских храмов были статуи богов, в то время как древним израильтянам Господь запретил сооружать любые изваяния и идолов. К тому же религия Древнего Израиля была монотеистической, а у хананеев - политеистической. Во-вторых, служение у хананеян проводилось внутри храма (в переднем отделении), которое, как мы уже говорили, могло вмещать до 50 тысяч человек, тогда как служение у израильтян проходило вне храма. Те жертвоприношения, которые приносили хананеи, имели целью задобрить богов, "купить" их расположение, утолить их голод, в то время, как у израильтян приносимая жертва была символом искупления греха человека, символом грядущего Спасителя, который должен был отдать Свою жизнь для спасения людей. У хананеев же само понятие греха отсутствовало в принципе. Система жертвоприношений у израильтян имела целью духовное воспитание человека, поднятие его морального уровня, система же жертвоприношения у финикийцев, как мы увидим, носила просто изуверский характер. Что же касается самого факта принесения Богу жертвы, распространенному практически у всех древних народов, то он говорит о том, что каждый из них сохранял смутные воспоминания о необходимости жертвы, как символа спасения, но в отличие от израильтян другие народы, отступив затем от Бога, забыли значение жертвы и то, на что она указывала. Поэтому за определенным внешним сходством стоит колоссальная пропасть всей религиозной системы двух народов. А говоря о сходстве храмов, можно заметить, что вообще любое сооружение очень роднит то, что оно имеет стены и крышу. И поэтому, исходя лишь из внешних параметров, можно говорить о необычайном сходстве избы крестьянина и дворца царя.
Помимо храмов финикийцы поклонялись своим богам в святилищах, которые располагались наиболее часто в пещерах (например, грот Васта между Тиром и Сидоном) [3], которые воспринимались, как святилище того или иного божества. Порой хананеи обожествляли и некоторые горы (высоты, как их называет Библия). Одной из самых знаменитых таких гор была гора Кармил, по поводу которой древнеримский историк I в. х. э. Корнелий Тацит пишет следующее: "Между Сирией и Иудеей есть место, где высится гора Карамел, там чтут божество того же имени, стоит алтарь, возносят молитвы, но по завету предков Карамелу не строят храмов и не ставят изображений" [4]. В отличие от статуй, воздвигавшихся в храмах, "на Кармиле было налицо само божество в более грандиозном виде - это сама гора Кармил, которая, подобно другим высотам, сама по себе считалась жилищем божественной силы. Из жизни пророка Илии, согласно библейскому повествованию, мы знаем, что Кармил был избран Илией для посрамления жрецов Ваала, конечно, как место, наиболее для них священное в пределах израильского царства. Если 450 "студных пророков Вааловых и 400 пророков дубравных, ядущих трапезу Иезавелину" не могли дозваться своего бога на горе, считавшейся его любимым местопребыванием и находившейся наиболее близко к нему, а один служитель Истинного Бога низвел именно здесь огонь с неба на жертву, то конечно для всех было наиболее ясно бессилие Ваала даже там, где он считался хозяином" [5]. Так благодаря археологическим и историческим сведениям можно глубже понять величественное событие, разыгравшееся на горе Кармил около 860 года до х. э. и о котором рассказывается в 3 Книге Царств 18 главе.
Еще одной разновидностью культовых сооружений финикийцев были тофеты. Это слово впервые встречается в Библии в 4Цар. 23:10 и Иер. 7:31 и сегодня оно служит термином для обозначения подобного рода святилищ. Что же представлял собой тофет? "Сам тофет представлял собой закрытый двор, внутри которого находились небольшая часовня размером всего в один квадратный метр с собственным двориком, к которому вел лабиринт загородок. В таких святилищах приносили в жертву грудных детей, останки которых хоронили в этом же дворе в специальных урнах, над которыми... ставилась стела с именем жертводателя и призывом к богу или богине принять этот дар. Когда двор заполнялся, он мог выравниваться, и в новом слое вновь располагались урны с останками несчастных детей... Такие тофеты стали неотъемлемой (выделено мною - прим. А.О.) частью пунических городов, они существовали пока была жива пуническая цивилизация... Располагались тофеты, как правило на краю города" [6]. Подобные тофеты финикийцев найдены в Карфагене, Хадрумете, Сардинии, Палестине, Мотии - словом везде где обитали финикийцы [7].
Людей жертвовали различным богам финикийского пантеона. Но "в основном человеческие жертвы приносились Баал-Хамону. Особенно известны жертвы детей, главным образом первенцев, мальчиков, но часто и девочек... Антропометрические исследования останков таких жертв показали, что 85% жертв было моложе шести месяцев" [8]. Сожженные дети часто изображались на стелах с атрибутами и жестами божеств, так что можно полагать, что пунийцы их героизировали или даже обожествляли, считая, видимо, что душа жертвы поднимается непосредственно к богу, входя в царство Баал-Хаммона [9]. История нам сохранила описание и даже внешний вид статуи бога Ваал-Хаммона. В Библии он назван Молохом от термина "молек", которым именовалось жертвоприношение в честь этого бога [10]. "Статуя Молоха... была колоссального роста, вся из меди, и внутри пустая. Голова была бычачья, потому что бык был символом силы и солнца в его лютом виде. Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клались жертвы; руки, движимые цепями на блоках, скрытых за спиною, поднимали жертвы до отверстия, находящегося в груди, откуда они сваливались в пылающее пекло, которое помещалось внутри статуи, на невидимой решетке, а выпадавшие сквозь нее зола и угли образовывали все возрастающую кучу между ног колосса.
Полагают, что взрослые жертвы сперва закалывались, но нет сомнения в том, что дети клались живыми на страшные, докрасна раскаленные ладони чудовища. Родным настрого воспрещалось выказывать печаль. Детей, если они кричали, пока их приготовляли к ужасному обряду, успокаивали ласками. Как это ни должно казаться безобразным и невозможным, матери обязаны были не только присутствовать на страшном торжестве, но воздерживаться от слез, рыданий и всякого проявления печали, потому что иначе он не только лишились бы почета, подобавшего им вследствие оказанной им всенародно великой чести, но могли навлечь гнев оскорбленного божества на весь народ, и одно неохотно сделанное приношение могло уничтожить действие всего жертвоприношения и даже навлечь на народ беды хуже прежнего. Такая слабохарактерная мать была бы навеки опозорена" [11]. Эти чудовищные жертвоприношения совершались ночью при звуках флейт, тамбуринов и лир, которые заглушали крики несчастных детей, а так же усиливали возбуждение в народе [12].
Алтари богов постоянно обагрялись кровью детей, в годы же крупных празднеств или в годины бедствий людей и в частности детей приносили в жертву сотнями и тысячами [13]. Так, когда армия Агафолпа подошла к стенам Карфагена, жители последнего, решив, что это связано с гневом божества сожгли одномоментно более 500 детей, из которых 200 - сыновья знатных семейств - были определены властями, а не менее 300 было пожертвовано добровольно [14]. Борец же за свободу Ганнибал, которого сегодня многие рисуют борцом за справедливость против жестоких римлян приказал умертвить три тысячи взятых в плен при Гимере иллирийцев в честь души своего погибшего в этих местах предка [15]. Как известно, убийство беззащитных пленных всегда считалось бесчестным поступком. В понятии же финикийцев это было нормой.
"Раскопки в тофетах показывают, что в урнах хоронили зачастую останки не родившихся детей, а зародышей, по-видимому, выкидышей" [16]. "Своеобразным видом жертвы была священная проституция, когда женщины жертвовали богине любви свое тело. Такие женщины выступали как бы в роли жриц в обряде "священного брака". Это было присуще культу Астарты Эрицинской, отмечаемому в сикке, куда специально для этого прибывали пунические женщины [Валерий Максим. Книга II, 6, 15]... священными проститутками богини любви (Астарты или Тиннит) были женщины, которые отделялись от семьи" [17]. Астарта изображалась в обнаженном виде, с подчеркнутыми половыми признаками.
Крупнейший ученый XIX века в области религии, доктор "Пьер Дюфур признает главным элементом культа Ваала (верховный бог финикийцев - прим. А.О.) священную проституцию. Относительно сопровождавшей жрецов свиты (аколиты) он говорит: это были красивые безбородые юноши, которые для удаления волос со всего тела натирались благовонными маслами; они занимались в святилище гнусным противоестественным развратом... Они принимали более или менее активное участие в постыдных таинствах; они продавались почитателям своего бога и отдавали храму все, что зарабатывали проституцией. Но это не все: у них были собаки, дрессированные для той же преступной цели и то, что они выручали от продажи или от отдачи этих собак, "плату собак", они тоже отдавали храму. Наконец, во время некоторых проходивших ночью церемоний, когда сами звезды прятались от стыда и смущения, жрецы и посвященные хватались за ножи и покрывали друг друга рубцами и неглубокими ранами; потом, изможденные от порока, до крайности возбужденные своей музыкой, они падали в лужи собственной крови.
Женоподобные, говорит тот же автор, составляли секту, имевшую особый ритуал и свои тайны: происхождение этой секты стоит в очевидной связи с распространением венерических болезней, которые портили кровь женщин и делали близость с этой сектой очень опасной. Помимо этого, с целью увеличить доходы культа, при храмах были также группы женщин, которые занимались проституцией в пользу алтаря...
На ночных празднествах "Доброй Богини" проституция носила характер сатириазиса и нимфомании; разнузданность этих оргий не поддается описанию. Мужчины и женщины под звуки музыки и тамбура доходили до крайних пределов разврата, причем церемониями руководили жрецы" [18]. "Богиня Астарта требовала от своих жрецов и прислужников самооскопления и некоторой женственности" [19]. В 1929 году были обнаружены остатки древнего финикийского города Угарит, благодаря исследованию которых были открыты многие тайны культуры и религии древних финикийцев. Так, в ходе раскопок "Между двумя храмами, один из которых был посвящен Баалу, а другой - Дагону, археолог обнаружил среди богатых купеческих домов одно жилище, некогда принадлежащее верховному жрецу Угарита. Верховный жрец владел внушительной библиотекой: в его доме хранилось множество табличек с текстами..., которые... повествуют о богах и религиях древнего Ханаана, с которыми столкнулся народ Израиля, впервые вступив на землю обетованную...
Принято считать, что всякое более или менее цивилизованное общество следит за нравственностью своих граждан, но в Ханаане тех дней культ чувственности считался формой служения богам. Торгующие своим телом мужчины и женщины именовались "священными" служителями религии, а вознаграждение за их услуги пополняло храмовую казну, как "жертвоприношение божеству". Так что пророки и авторы хроник ничего не преувеличивали. Правда о том, насколько серьезно мотивированы их суровые обличения, мы узнали только после великих открытий в Рас-Шамра" [20].
Вчитаемся в финикийское описание богинь и богов, которым они сами поклонялись. Вот, к примеру, что написано о богине Анат, богине войны: "Она прикрепила головы у себя на груди, крепко привязала руки к своему поясу, она погружала колени в кровь сильных, бедра - в сгустки крови бойцов" [21]. Согласно угаритским представлениям, у Анат был брат бог Ваал, с которым она регулярно вступала в половые отношения, описанные с откровенным бесстыдством: "Ваал лег голый и схватил нижнюю часть ее живота, Анат легла голой и схватила его яички..." [22]. Но эти отношения были не только поэмой, но и руководством к действию: "...беря пример со своего бога, его подданные ради "содействия плодородию" вступали в "священные" сексуальные отношения. Если сами жрецы занимались развратом, то тем более рядовые хананеяне не считали зазорным удовлетворять свою похоть и постоянно нарушать верность в супружестве. Сохранилось изображение, на котором Ваал занимается любовью с... телкой" [23].
"Наряду с Ваалом величайшим почитанием окружали в Ханаане богиню плодородия Астарту... В культе Астарты подчеркивается сексуальность как главный аспект жизни, что нашло выражение в освященном религией распутстве" [24]. А вот биография верховного бога финикийцев Эла. Он женился на трех своих сестрах. Убил своего брата Атланта и своего родного сына Садида; дочери своей Шеол он отрезал голову, отца Небо оскопил; более того, он оскопил сам себя и заставил своих товарищей поступить так же [25].
Даже атеистические ученые, ненавидевшие все, связанное с Израилем, выступающем против Ханаан, вынуждены констатировать: "Выступающие в нем боги и богини одержимы всеми страстями, присущими обыкновенному смертному: они любят, ненавидят, борются между собой, страдают и умирают. Разумеется религия не провозглашала высоких моральных принципов" [26].
В религиозных взглядах и образе жизни финикийцев большую роль играла магия. При раскопках финикийских городов находят несметное количество амулетов, талисманов, апотропеических масок. Даже в фундаменты домов клались бронзовые изображения скорпионов, чтобы обезопасить обитателей дома от настоящих насекомых [27]. Финикийцы верили в бессмертие души и у них был очень развит культ предков. Жрецы при этом поддерживали связь между живыми и мертвыми, выполняя роль спиритов. Покойников финикийцы в основном сжигали, помещая прах либо в могилы, выкопанные в холмах, либо опускали в глубоко вырытые колодцы, либо (это относилось к знати) сооружали мавзолеи [28], которые становились так же объектами для поклонения.
Практически у всех древних народов: шумеров, греков, египтян, индусов и т.д. одним из символов зла и богопротивных сил преисподнего мира является змея [29]. И это неудивительно. Ибо каждый из этих народов хотя бы и в смутной форме, но сохранял память о роковом событии, произошедшем на самой заре человеческой истории, событии, открывшем путь для страданий и слез на нашей земле и о котором повествуется в книге Бытие. "Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло" (Быт. 3:1-5). Дьявол принял образ змея, и поэтому тот сохранялся в памяти различных народов, как символ зла. В Священном Писании змей, дракон, символизирующие сатану выступает несколько раз под именем Левиафана, в частности: "В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское" (Ис. 27:1). Всякий раз это чудовище, олицетворяя зло, является противником Господа. В мифологии многих народов боги или герои борются со змеями, источниками страданий для людей [30]. Образ змея неразрывно связан с древом жизни. Так, в мифологии "Ригведы", "Эдды", славянском фольклоре и у древних шумеров змей находится возле древа жизни [31]. Древние люди боялись змей, пытались их всячески задобрить. Но в отличие от них финикийцы боготворили их, для них змей был источником зла, как и для всех, но они ему и поклонялись не из-за страха, а потому, что он символизировал злое начало.
Древний историк "Макробий (Saturn. I, 9, 12) пишет, что финикийцы в своих святилищах выставляют изображение змеи, свернувшейся в круг... Это сообщение Макробия перекликается с финикийской теогонией и космогонией... Известна роль змея в религии не только финикийцев, но и многих других народов Ближнего Востока. "Преодоление" первоначального змея было, видимо необходимо для создания нынешнего мира. В религиозных представлениях пунийцев змея... была тесно связана с образом Эшмуна, чей храм был одним из самых почитаемых в Карфагене. Змеи стояли на страже храмов, охраняя заброшенные и забытые [Presper Aquit. de pr. III, 38]. Поэтому неудивительно представление о мире... как о гигантском мировом змее или, возможно, как об окруженном змеем" [32].
Между тем - отметим это еще раз - финикийцы знали, что Змей - это противник Бога. В подтверждение этому приведем их собственный миф. "Врагом Эла был могучий Змей. И два войска, одним из которых предводительствовал Эл, а другим Змей, упорно сражались друг с другом... [наконец] воины Змея упали на землю в океан и были поглощены им, а Эл стал властелином неба" [33]. Эл - это одно из имен Единого Истинного Бога, сохранившееся хотя и в искаженном образе у народов Древнего Востока [34]. "Богом, соединяющим жизнь и смерть был Эшмун. Его можно назвать одним из великих финикийских богов... Священным животным Эшмуна считалась змея - символ вечной жизни и постоянного обновления, ибо финикийцы, как и многие другие народы древности искренне верили, что змеи не умирают, а только меняют кожу, после чего возрождаются к новой жизни. Саму змею финикийцы называли "добрым божеством" и чрезвычайно почитали" [35].
Итак, змей - враг Единого Бога, символ преисподней и зла - был для финикийцев добрым богом. Для современных сатанистов дьявол так же является существом, которое желает людям дать все, а Бог только все забирает и не дает "нормально" жить. Как по своей сути, так и по форме древние финикийцы поклонялись дьяволу и именно поэтому пророк Иезекииль выбирает символом сатаны не Ниневию, Фивы или Вавилон, а финикийский Тир, в храмах которого открыто (а не в переносной форме, как в Египте или в Вавилоне) кадили сатанинскому змею. "По справедливому замечанию Честертона, мы теперь лишь потому можем любить античность, что она духовно не покорилась "карфагенству". А такая опасность была. И в самом деле, каким зловещим выглядел бы греко-римский мир, признай он культ финикийского Молоха..." [36].